“И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?” (Луки 10:25). ОВС 130.1
Большое собрание, затаив дыхание, ожидало ответа Иисуса… Но Христос, истинный сердцеведец, понимал замыслы и намерения Своих врагов. Обратившемуся к Нему законнику Он задал встречный вопрос: “В законе что написано? как читаешь?”… И законник ответил: “Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя”… ОВС 130.2
Законник задал прямой и ясный вопрос, и ответ на него также был прямым и ясным… Отвечая на вопрос: “В законе что написано? как читаешь?”, законник опустил многочисленные церемониальные и обрядовые предписания как не имеющие ценности и привел лишь два великих принципа, на которых зиждутся весь Закон и Пророки. Иисус похвалил его за мудрость и сказал: “Так поступай, и будешь жить”… ОВС 130.3
Отвечая на вопрос: “Кто мой ближний?”, Иисус рассказал притчу о добром самарянине. Он знал, что иудеи считали своими ближними только соотечественников, а на язычников смотрели с презрением, называя их псами, необрезанными, нечистыми и оскверненными. Но более всех прочих они презирали самарян… Однако Иисус сказал: “Некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым”… ОВС 130.4
Пока страдалец лежит в таком состоянии, мимо проходит священник, но едва бросает взгляд на израненного и, не желая навлекать на себя неприятности и расходы помощью ему, переходит на другую сторону дороги. Затем идет левит. Из любопытства о том, что произошло, он останавливается и смотрит на страдальца, но в его сердце нет чувства сострадания, которое побудило бы помочь умирающему. Ему не нравится утруждать себя и, считая, что это не его забота, проходит мимо. Оба эти человека были причастны к священному служению и заявляли, что знают Писание и могут его толковать. Они прошли школу национальной нетерпимости и прониклись себялюбием, недалекостью и чувством собственной исключительности. Они не питали расположения ни к кому, кроме иудеев. Они смотрят на израненного человека, но не могут понять, принадлежит ли он к их народу или нет. Он вполне мог оказаться самарянином — и они отворачиваются (Знамения времени, 16 июля 1894 г.). ОВС 130.5